Фудзи – священная гора на которой запрещено ставить палатки. Зимой (а июнь здесь относится к зиме), когда все хижины закрыты, это означает необходимость стартовать прямо от автобусной остановки на пятой станции (2300 м)  (на пути подъема на Фудзи есть 10 станций, где в летний сезон могут переночевать паломники).

Конечно, набирать без акклиматизации сразу 1500 метров тяжело, лучше бы поставить где-нибудь промежуточный лагерь, но не понятно, как отнесутся к такому «осквернению» горы японцы. Так что палатки решили не брать, а на случай холодной ночевки захватить тент.

До города можно добраться на скоростной электричке, но мы уже присмотрели обычную, которая хоть и идет немного медленней, но стоит в два раза меньше. В последнем вагоне электрички сидит машинист и вживую(!) объявляет названия станций.

В каждом вагоне есть места для инвалидных колясок. Инвалидов мы  не встречали, а вот складывать в эти места рюкзаки было очень удобно. В метро с рюкзаками сложнее – двери почти с одинаковой частотой открывались в обе стороны, и нам приходилось все время следить за этим. Да еще и народ активно ходит – ведь здесь можно переходить из одного вагона в другой на ходу, как в электричке.

Система поездов довольно сложная. Электрички, скоростные поезда, метро, все это переплетено, с одного перрона можно уехать совершенно в разных направлениях. Есть частные линии метро, где проездные не действуют, стоимость билета зависит от расстояния, на которое едешь. Хорошо, что надписи дублируются на английском языке, да и служащие метрополитена язык знают и приходят на помощь. Билеты проверяются и на входе и на выходе. Если ошибся – автомат тебя не выпустит, пока не доплатишь нужную сумму.

Токио –  город анонимных улиц, где отсутствует порядковая нумерация домов. Спасают установленные на улицах щиты с планом окрестностей, в туристических районах еще и с дублированием названий на английском. Хотя чуть отойдешь от популярных маршрутов и английские подписи исчезают. И народ по английски плохо понимает. Помогал спутниковый навигатор, но не всегда закачанная карта совпадала с реальностью. И как по навигатору поймешь, что для того, чтобы пересечь эту автостраду, нужно подняться по лестнице на высоту пятиэтажного дома?

Первая ночевка в Токио – в самом дешевом рёкане. Классический японский рёкан – крыша, опирающаяся на каркас стропил и опор. Чаще всего здесь нет ни окон, ни дверей, ни стен – есть только двигающиеся перегородки, которые можно снять и решетчатые переплеты сёдзи, рисовая бумага которых лишь рассеивает наружный свет. Грубо говоря это беседка, крыша возведенная над пустотой.

Но наш рёкан более продвинутый. В Интернете с гордостью сообщалось, что в нем есть даже туалет, в котором можно закрыться изнутри! В действительности туалета оказалось даже два – один европейский, а другой японский. Японский больше похож на ближневосточный, но присаживаться над дыркой нужно лицом к трубе! Япония – здесь все наоборот.

На входе в рёкан нужно разуваться и дальше ходить босиком. Начитавшись книги «Ветка сакуры» Всеволода Овчинникова, ожидал, что на входе нас будет встречать радушная хозяйка в кимоно, которая станет долго кланяться или вообще упадет в ноги, а затем, проведя в номер, стащит с тебя штаны и погрузит в фуро – деревянную бочку с горячей водой.

В действительности нас встретил молодой парень в европейской одежде, который неторопливо показал нам номера и специальные тапочки около туалета, которые должны одевать постояльцы перед посещением этого заведения.

Номера, как и ожидалось, максимально аскетичные – свернутые матрасы на циновках и более ничего. Стены очень тонкие, слышно как в соседнем номере мужчина расстегивает молнию на брюках.

На обратном пути подумывал, не остановиться ли в дешевом лав-отеле, удобно расположенном недалеко от аэропорта. Возможные косые взгляды на мужчину с тремя дамами, снимающего комнату в лав-отеле сильно не беспокоили – мало ли какие странности бывают у иностранцев. Но теперь, после знакомства с японской акустикой … Все равно, что спать в кинотеатре во время трансляции порнофильма. Лучше возьмем капсульный – всего на три доллара дороже, а если накатит приступ клаустрофобии – можно вылезти и привести нервы в порядок.

В последний день перед отлетом  мы так и сделали. Наше появление в капсуль-отеле вызвало неподдельное удивление администратора. Иностранцы тут не останавливаются, да и все надписи над входом были на японском.

Это один из самых дешевых видов ночлега в Токио. На входе нужно сдать обувь, получить тапочки и оплатить ночлег в автомате. Поднимаюсь на свой этаж и вижу узкий коридор, с рядами тапочек в центре и двумя этажами капсул по краям, каждая из которых с торца закрывается пластиковой шторкой. Типичная камера хранения – только для людей. Прямо как в морге. Да уж. Такую вещь могли придумать только на перенаселенном острове.

Мой «гробик» был в престижном нижнем ряду. Отодвигаю шторку и на четвереньках, с трудом, протискиваюсь в него с рюкзаком. На этаже есть и автоматические камеры хранения для вещей, но для моего большого рюкзака они бесполезны.

Постель чистая, а вот стены не очень. В «гробике» можно только лежать или сидеть. Видимо кто-то спросонья забыл об этом, хорошо приложился к потолку головой и оставил на нем пятно засохшей крови. Следы засохшей крови видны и на стенах.

Пластиковая шторка внизу черная от грязи.   «Гробик» коротковат. Когда спишь – упираешься ногами в стенку, а головой в шторку. Где-то метра два в длину. А вот в ширину нормальный – можно лечь самому и положить рядом рюкзак. В «гробике» есть телефон, но на него может позвонить только администрация – для того, чтобы разбудить или попросить освободить «номер». Ведь в дневное время в капсуле оставаться запрещено.

В общем – дешево, но не очень уютно, как-то не по-японски. Правда у девушек – их капсулы расположены на отдельном этаже, вход на который защищает кодовый замок (код сообщают только женщинам) было чище.

На четвертом этаже здания есть душевая в японском стиле, и даже небольшой бассейн с горячей водой. В целом, в капсуле ночевать лучше, чем на улице в картонной коробке на асфальте, но с рёканом не сравнить.

Впрочем, все это еще предстоит опробовать, а пока мы, оставив вещи в рёкане, идем осматривать Токио.  Прежде всего, идем к храму богини Каннон. Рядом с храмом – гадальная машина. Опускаешь монетку в 100 иен, трясешь барабан и получаешь записку с предсказанием судьбы. Здесь даже с переводом на английский.

Пока боги к нам не благосклонны. Предсказание настолько плохое, что даже не стал его переводить до конца. Одно только «...и снег завалит цветущие ветки сакуры …» чего стоит. Надеюсь, что это не про моих спутниц по восхождению на Фудзи.

Предсказания привязывают на  стенд с проволочками. Наташа неудачно попыталась завязать нашу записку – она просто разорвалась в руках. Ничего, мы не суеверны.

Рядом народ толпится у фонтанчика. Тоже набрал в специальный бамбуковый ковшик воды, но вот проглотил ее напрасно. Это вода для очищения тела и души. Если ее не выплевывать, то не очистишься — вся скверна останется внутри организма.

Еще одно интересное место — что-то вроде мангала с песком, в который втыкают свертки с горящими палочками для благовоний. Если этим дымом окуришь свою голову — станешь умнее. Мы окуриваться не стали — может и зря.

Осмотрев достопримечательности Токио и переночевав в рёкане, двигаемся дальше и на рейсовом автобусе добираемся до расположенного у подножия горы Фудзи городка Кавагучико.

Здесь мы наконец смогли увидеть Фудзи. Вот он какой — образ вечности, вдохновлявший многие поколения художников. Боже, до чего же она красива. Идеальные, чуть вогнутые склоны, длинные лепестки снежников, спускающиеся вниз. И ничего рядом, способного соперничать с ней в красоте. Ведь Фудзи стоит одна, возвышаясь над окрестной равниной, символизируя величество в гордом одиночестве.

Пересаживаемся на местный автобус и едем до пятой станции на высоте 2300 метров.

На пятой станции было очень оживленно. По небольшой площади ходила толпа японских туристов, которые непрерывно фотографировались на фоне горы.

Дорогу вверх перекрывал большой шлагбаум. На рядом стоящем плакате было по-японски и по-английски написано, что гора для восхождений закрыта. Недалеко от памятника первовосходителям на Фудзи, очень похожем на памятник первовосходителям на Монблан в Шамони, еще одно объявление, гласящее, что сейчас восхождения на Фудзи приравниваются к акту суицида.

Увидев наши большие рюкзаки, к нам подошел японец и еще раз объяснил, что на гору идти опасно. Посмеявшись над склонностью японцев к перестраховке, мы опровергли его подозрения, сказав, что просто приехали полюбоваться природой.

Дождавшись ухода последнего автобуса с туристами, мы переместились в лес, где нашли яму, натянули над ней тент, расстелили коврики и сели дегустировать купленную в универсаме саке.

Лес очень колоритный. Полумрак, какие-то невообразимо изогнутые деревья со свисающим с них мхом, полное отсутствие травы. И мертвая тишина. Ни пения птиц, ни стрекота цикад. Отличные декорации для фильма ужасов.

Впрочем, и место соответствует. Ведь здесь, на склонах Фудзи, начинается печально известный лес Аокигахара , который еще называют лесом призраков. Согласно японской мифологии, люди умершие насильственной смертью, превращаются в жестоких призраков, пытающихся отомстить живым. Лес считался жутким местом еще в средние века. В 19 веке в этот лес японцы отвозили умирать стариков и детей, которых не могли прокормить. Помните фильм «Легенда о Нарояме»? Гран-При в Каннах он получил не зря. Страшная картина. Столько лет прошло, а при слове Япония из памяти всплывает образ идущего в гору Тацухэя, несущего на смерть свою мать и несгибаемая старуха Орин, замерзающая под снегом.

Сейчас сюда стариков и детей не носят. Зато ходят сами.  Это самое популярное место в Японии у самоубийц. До сотни человек в год. Так что с призраками и демонами здесь полный порядок. Только отойдешь от лагеря,  кажется, что на тебя кто-то смотрит, стоя за спиной. И ориентироваться по компасу невозможно — он все время показывает разные направления. Так что заблудиться в этом «море деревьев», а именно так переводится название леса — Аокигахара, очень легко. Не зря многие японцы верят в то, что из этого леса нельзя выбраться живым и считают его самым жутким местом на планете. Про это место сняты фильмы ужасов и написано множество книг. Наберите в Гугле «Аокигахара Дзюкай». Если нервы слабые — фотки лучше не смотреть.

Самые отвязные любители острых ощущений любят устраивать в этом лесу пикники. Но ночевать? По Интернету гуляет фото полуразложившихся трупов, выглядывающих из палатки в лесу Аокигахара. Больше информации о ночевках в этом лесу не нашел.

Мы старались не шуметь, все же наши действия вряд ли нашли понимание у местных властей, тем не менее, нас обнаружили.  Какой-то цивильный японец с не менее цивильной японкой, неожиданно приехавшие на машине, зачем-то полезли в сумерках в лес и наткнулись на наш лагерь. Чем здесь собирались заниматься  эти любители острых ощущений — непонятно, но стучать на нас властям они не стали, так что мы расстелили спальники и спокойно улеглись спать, набираясь сил перед ночным выходом на восхождение.

Холодная ночевка не планировалась – это был запасной вариант, но кто бы мог подумать, что в таком оживленном месте не найдется комнаты для ночлега, и что никаких действующих приютов на пятой станции нет. И спальники мы взяли тонкие, не «боевые». Ведь это Фудзи – здесь сотни паломников ходят. Правда, в сезон и ночуя в хижинах.

С теплыми спальниками мы погорячились. Не зря же говорят, что лучше пять раз вспотеть, чем один раз покрыться инеем. Изо рта вырывается пар. Да и палатка бы очень пригодилась. Все равно на горе никого нет, кто бы нас здесь застукал. В общем, ночь была не простой.

Японцы почитают дух Фудзи –  считая его, или точнее ее, ведь одно из имен божества – Асама или «Принцесса, заставляющая цвести деревья», покровителем в делах и бизнесе. Согласно синтоизму, она парит в светящемся облаке над кратером вулкана и охраняет гору от скверны. Чаще всего ее рисуют в образе молодой девушки с широкополой шляпой и веткой глицинии на плече. Интересно, как она отнесется к нашему визиту?

Встали в час ночи. Отошел немного от лагеря и услышал, что в глубине леса кто-то ходит. Стало немного не по себе, ведь все наши в лагере, а никто из местных ночевать на пятой  станции не остался. А зверей крупнее лисицы тут нет.  Не иначе как призраки шастают, пытаясь заманить в лесную чащу. Делиться с командой своими открытиями не стал — пора сворачивать лагерь и идти на восхождение.

Выходим в 1-30. За полчаса доходим до какого-то каменного навеса, под которым при необходимости можно спрятаться от дождя. Затем тропа разветвляется и нужно быть очень внимательным, чтобы свернуть направо, а не пойти прямо по тропе траверсирующей гору. По мощному серпантину, одна из  сторон которого защищена каменной стенкой, поднимаемся к хижинам седьмой станции. Медленно движемся вверх. Кажется, что мы совершенно одни на горе, но это иллюзия – навстречу нам спускаются два довольных француза. Они, наплевав на запреты, накануне поставили палатку прямо на тропе около седьмой станции и утром быстро сбегали на гору.

   - Как там со снегом? Будут нужны кошки?

   - Да, без кошек пройти невозможно. А у вас они есть?

   - У Ирины нет. Она надеялась дойти и так.

Француз открывает рюкзак и протягивает Ирине кошки.

   - Огромное спасибо! Дайте хоть адрес, я вышлю их вам во Францию.

   - Не стоит, мы уже поднялись на Фудзи и больше они нам не нужны.

Еще один разрушенный стереотип. Теперь о скаредности французов. Урок на будущее – нельзя судить о всей нации по отдельным представителям, пожалевших для нас бутерброд в джунглях Венесуэлы (смотри статью «Злобные духи Рораймы»).

Фирн очень жесткий – без кошек действительно не пройдешь. Особенно учитывая, что по снегу нужно набирать больше километра. А снега много. Хижины местами засыпаны под крышу, обеспечивающих безопасность поднимающихся паломников цепей почти не видно. Если сорвешься – долго будешь лететь, пытаясь зарубиться палкой, ведь ледорубов мы, в отличии от предусмотрительных французов, тоже не взяли.

А это что за деревянный помост на снегу? Да это же крыша туалета! Значит здесь глубина снега два метра. Интересно, как все это успеет стаять к началу официального сезона?

До вершины уже совсем близко. Тревожит только широкая стена облаков, неумолимо надвигающаяся с севера. Успеем ли подняться до прихода непогоды?

Не успели. Мы уже видели домик последней, расположенной на вершине десятой станции, до которой оставалось полчаса ходу, когда на нас обрушился ураган.

Гремел гром, ветер просто сносил со склона, трудно было открывать глаза – их нещадно секла ледяная крупа, лица стали красными от впивающихся в кожу льдинок.

Девушки очень хотели дойти до вершины, но я об этом уже и не думал, никак не ожидая такого разгула стихии на такой «домашней» и «безобидной», в нашем представлении, Фудзи.

- Теперь наша задача – не подняться, а спуститься живыми. Лучше десять раз не дойти до вершины и вернуться, чем один раз дойти и не вернуться.

Девушки недовольно развернулись и начали спускаться.

За что так наказывает нас Фудзи-сан? Может, за то что утром, замерзнув в яме мы непочтительно острили по поводу ночевки в яме на Фудзияме? Или за то, что неискренне, только для видеокамеры, молились накануне в храме синтоистских богов? Так или иначе, ничего теперь не исправишь. Надо спасаться от гнева принцессы и немедленно валить вниз.

Спускаться, спасая глаза, спиной против ветра по крутому жесткому фирновому склону без ледорубов – это еще та песня. Особенно после неудачного восхождения, когда девушек сразу резко оставили силы, и они просто шатались от усталости. К тому же у двоих были все признаки горняшки.

Спуск до пятой станции не принес ожидаемого облегчения и пришлось срочно, на последнем автобусе, спускаться вниз в Ковагучико.

Утром  все пришли в себя. Особенно помог релакс на термальных источниках. Наконец понял, что такое настоящее джакузи. Это не ванна с дырочками, откуда под давлением подается вода,  как я раньше думал, а бассейн, где горячие потоки, вырываясь на поверхность, нежно массируют твое тело. А ты блаженствуешь и глядишь на Фудзи, ведь все это происходит на открытом воздухе, с видом на эту прекрасную гору.

Русские моряки сразу оценили достоинства терм. Они располагались здесь с пивом и воблой, а заодно стирали свое бельишко, чем сильно шокировали медитирующих по соседству японцев. Ведь термы – они для очищения тела и души. Так что было время, когда посещение терм было закрыто для иностранцев, но под давлением возмущенной мировой общественности, доступ открыли вновь с запретом там стирать и распивать.

В термах дают два полотенца. Маленькое служит одновременно плавками (им японцы во время медитации прикрывают причинное место), головным убором (его кладут на голову, когда лежат в бассейне под открытым небом, чтобы солнце не напекло голову) и мочалкой.

Термы для меня дело новое, так что пришлось все изучать, копируя действия японцев. Вошел в помывочное отделение, сел на пластиковую табуретку, огляделся и налил шайку с горячей водой. Ведь перед посещением бассейна нужно тщательно вымыться. Проблему вызвали три флакона с шампунями. Один видимо для тела, другой для головы, третий – кондиционер. Но вот что в каком флаконе? Ведь все надписи  на японском. Впрочем, какая разница –  мыло, оно и есть мыло.

Кроме бассейнов для медитаций есть бочки, в которых тоже можно сидеть и любоваться Фудзи, а также настоящая сауна с дверью выходящей в бассейн с холодной водой. В общем, отлично отдохнули, полностью восстановились и были готовы к новому штурму.

На последнем автобусе   вернулись на пятую станцию и стали готовиться к новому восхождению.

В ожидании, когда разъедется народ, зашли в храм богини Фуди.  Храм синтоистский, о чем говорит торий – деревянная арка, символизирующая насест. По легенде, богиня Солнца Аматерасу обиделась на своего брата – повелителя ветров и бурь, и спряталась в пещере на горе Фудзи.  Чтобы ее выманить оттуда, боги построили насест (торий), посадили на него петуха и поставили зеркало. Петух закукарекал – богиня Аматерасу выглянула из пещеры и увидела в зеркале свое отражение. Заинтересовавшись, она вышла из пещеры. Тут боги завалили вход  и с тех пор Солнце по прежнему освещает землю. Богиня Солнца как светоч жизни служит головой восьми миллионов божеств японской религии синто (путь богов), которая утверждает, что все в мире одушевлено и наделено святостью – и гора, и цветок и радуга.

Бросили монетку в машину судьбы. Все написано только на японском, но прочитавший выпавшую нам записку монах кратко перевел  — «бэд», так что даже мои не англо-говорящие спутницы поняли, что все будет плохо. Богиня по-прежнему была нами не довольна. Пришлось принимать экстренные меры.

Аккуратно затянули бумажный узелок на веревочке для плохих прогнозов, встали перед алтарем, хлопнули в ладоши, чтобы привлечь внимание небожительницы, бросили по монетке в алтарь, поклонились и хором попросили:

   - О, Великая Богиня! Пусти нас на вершину! И дай завтра хорошей погоды.

После этого дела пошли на поправку. Мы обнаружили на станции помещение со сломанным замком на двери и с комфортом расстелили на его полу спальники. В сырой яме спать уж очень не хотелось – лес мокрый, туман, холодно, а нам еще идти  на вершину. А так – спать было сухо, тепло и уютно.

В этот раз вышли в полночь. Густой туман, я с трудом вижу землю у себя под ногами, но второй раз идти легче, путь записан в спутниковый навигатор и мы почти не сбиваемся с правильной тропы.

На подходе к седьмой станции пробиваем слой облаков и, о чудо, оказываемся под абсолютно чистым, безоблачным небом!  Снега еще прибавилось. По скользким заснеженным скалам идти неудобно. Одеваем кошки и выходим на снежный склон.

Во время сборов в темноте перепутал рюкзаки и не туда положил темные очки. Сначала не придал этому значения, ведь за все эти дни солнца то толком не видели. А Ирина очки вообще не взяла, ведь никто не берет защитные очки при восхождении на гору Моисея в Египте. А на Фудзи мы ожидали чего-то аналогичного. А зря. Высота, раскаленное солнце и свежевыпавший снег – опасное сочетание для глаз. Правый уже почти ничего не видит – иду как циклоп.  Вырезаю в своей шерстяной шапочке узкие отверстия для глаз и натягиваю ее на лицо. Не помогает. К счастью вспоминаю, что взял на восхождение газету «Вольный Ветер»! Делаю из нее импровизированную кепку с козырьком, и зрение восстанавливается.

Еще один серпантин и мы выходим к десятой станции. Небольшой траверс, последний взлет и мы стоим на краю кратера, отвесной стеной обрывающегося вниз. Это победа! Достаем флаг и фотографируемся у тура. Спасибо принцесса за то, что услышала нашу просьбу! Фудзи-сан, мы никогда больше не будем называть тебя Фудзиямой!

                         

Как всегда некоторые технические подробности о походе. Перелет Москва – Токио- Москва обошелся девушкам в 30 тыс. руб. Мы с Ириной, благодаря бонусной программе,  платили только за аэропортовские сборы – 6 тыс.руб. на человека. Деньги лучше всего менять в аэропорту по прилету. 100 иен = $0.95. Самая дешевая поездка в токийском метро обойдется в 160 иен. Мы брали в аэропорту проездной на день для иностранцев за 600 иен.

Ночевка в капсульном отеле обойдется в сумму эквивалентную $22. В самом дешевом токийском рёкане – 3000 иен. Местные бомжи бесплатно спят в картонных коробках прямо на улицах. Но это уж на крайний случай.

Есть очень интересные магазины «низкой цены». Мы заходили в такой, расположенный рядом с капсульным отелем. Там все товары по 100 иен. За эту сумму можно купить и отличный зонтик, и бананы, и ананасы и разные другие продукты.

Питаться лучше всего, покупая еду в супермаркетах. Популярны коробки с едой – «бенто» (от 400 иен), причем их бесплатно могут разогреть в микроволновке на кассе. Дешевым вариантом является покупка на улице супа «удон» (350 иен). В местной якитории заказал жаренную рыбу ( 400 иен ). Взяли одну порцию на всех – только чтобы попробовать. Принесли три маленьких кильки и кусочек лимона. Стало ясно, почему толстых японцев так мало.

В кафе и ресторанах нужно смотреть на цены. Если нет арабских цифр – лучше поискать другое место. В путеводителе Лонени Пленет приводится пример, как неосторожные туристы заплатили за два напитка в японском кафе $1000.

Общественные туалеты чистые и бесплатные. Нормально, если вы заходите в кафе только для того, чтобы посетить туалет. Но есть проблемы с туалетной бумагой. В качестве нее удобно использовать бумажные носовые платки, которые в рекламных целях часто раздают на улицах.